Очень грустный рассказ. Нашла его в интернете, очень хороший, но горький. Я даже заплакала.

Этот рассказ написала девушка,  которая посветила его своей подруге .

Ты была для меня всем. И другом, и счастьем, и единственно возможным спасением от серости моей тогдашней жизни.
Я познакомилась с тобой случайно – и наша встреча стала для меня шагом в новую, интересную и действительно МОЮ жизнь.
До сих пор вспоминаю, как мы с тобой хохотали, когда твоя мама увидела нас «при полном параде» в три часа ночи – я провожала тебя до дома. Еще помню, как один раз ты меня вела домой, и, поставив меня у двери, скрылась в лестничном пролете. Когда мне мама открыла дверь, я, со словами «пдивдет ама» упала на нее. Что мне тогда было… Мы потом долго вместе с тобой вспоминали этот случай и обещали друг другу больше так не напиваться...
Помню, мы ржали с тобой как сумасшедшие, пытаясь изобразить демонический смех Алукарда. Мечтали нарастить себе клыки, как у Алукарда, и искусать друг друга – в шутку, конечно… Мы хохотали… Искусственно, натянуто… На нас косились случайные прохожие, но нам было все равно…
Вспоминаю, как ты звонила мне из больницы, когда у тебя начинались приступы… Я плакала в трубку, не имея возможности сдержаться. Ты тоже плакала. Я безмерно тогда тебя жалела, потому что любила тебя. И ты тоже плакала… От боли и от радости (как ты мне признавалась), ты радовалась тому что мы вместе, тому что мы живы… Ты радовалась что мы любим друг друга… И мы даже тогда были счастливы…
Помню, для меня было очень приятным сюрпризом, когда мы с тобой попали в больницу почти одновременно. Ты тогда лежала в реанимации в другом зале, и мы через медсестер или медбратьев передавали друг другу сообщения. Медперсонал смеялся над нами, в шутку называли нас лесбиянками, но нам было все равно…
Потом мы бродили вместе по коридорам и медсестры жаловались нашим родителям, что никак не могут разогнать нас по боксам.
Нам было хорошо вместе… Но я вылечилась… А ты – нет…
Когда ты прислала мне свое письмо, мне стало плохо. Ты говорила что уходишь из жизни добровольно… Не имея возможности больше терпеть боль… Не имея возможности больше терпеть эту проклятую жизнь, которая принесла тебе столько страданий…
Я позвонила тебе, но было уже поздно – я слишком редко заглядываю в почту…
Во вторник будет твоя кремация… Я не смогу прийти – твоя мама меня ненавидит… Она ненавидит все наше «полоумное отродье»… Как она нас еще называет? Она ненавидит меня и всю нашу компанию… Она считает, что это мы внушили тебе мысли о смерти… Но это не так…
Как мне дальше жить без тебя – я не знаю… Меня выгнали, едва не побив, из нашей компании, они тоже обвиняли меня в том, что я подтолкнула тебя к суициду…
Пожалуй, я теперь расстанусь с Готикой навсегда… Потому что даже само слово готика напоминает мне о тебе… Маленькая девочка, тринадцать лет… Насквозь больная страшными, неизлечимыми болезнями… Шесть операций… Четыре клинических смерти и одна – настоящая… Ксюша… Я любила тебя… Как подругу, которая подарила мне новую жизнь…
Встреча с тобой была лучшим событием в моей жизни… Я пишу это и из моих глаз капают слезы… Недавно я лежала в боксе, в котором раньше лежала ты. Ты тогда еще была жива и здорова, но мы тогда с тобой поссорились и не болтали по телефону… Я это отлично помню…. Нефрологическое отделение… Пятая городская больница… Двадцать шестой бокс… Напротив него, в коридоре, висела потрясающая картина с двумя белыми кошечками… Я больше не смогу видеть эту картину… Как хорошо, что ее перевесили… Это страшно… Ксюша… Зачем?

Я тепрь уйду из готики. Навсегда. Потому что готика - это ксюша. А ксюша - это больно....(((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((( (((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((( ((((((((((((((((((((((((((